ЧЕРЕЗ РАССВЕТ роман) Глава 6
На следующий день, когда Данила поднялся на второй этаж и вошел в помещение, где, вместе с другими почтальонами, он каждое утро занимался подборкой писем, фальцовкой газет и другой работой, необходимой чтобы подготовиться к непосредственной доставке, мысли о вчерашней громкой «музыке» («А что если и сегодня повторится то же самое?») снова вернулись к нему. Но он ничего не услышал. Слава Богу! Однако, не поверив в такой слишком уж счастливый для него исход, он, попривыкнув немного к царящему здесь, как всегда, гаму, уловил-таки просачивающиеся из-за стены очень негромкие звуки. Но это особо не расстроило его: «музыка» была весьма ощутимо приглушена, а взрывы женских голосов, то и дело сотрясавшие воздух в помещении, где он работал, порой полностью заглушали собой и эти отзвуки. От сердца у него скоро отлегло, и он принялся за свои почтовые обязанности с относительно спокойной душой. Так прошло два часа, и, когда он уже готов был, вскинув отяжелевшую от писем, газет и денег почтовую сумку на натруженное плечо, отправиться в доставку на участок, кто-то вдруг дотронулся до его спины сзади. Даниил обернулся и увидел, что это Влад собственной персоной заглянул по-дружески к нему на работу. - Тебя как сюда пропустили? - улыбаясь, спросил Данила, дружески пожимая ему руку. - У нас же тут охрана, посторонних не пускают. - Да какой же я посторонний? Я друг, понимаешь, самого известного в городе… - попробовал было отшутиться тот. - И ты туда же? - чуть ли не со злобой оборвал его Данила. - Что? - не понял Влад. - Да ничего! Поняв, что на тему работы Даниила лучше вообще не шутить, Влад выправился. - Ну, извини, брат. Ладно, я что зашел-то? Ты как, сейчас свободен? - Мне уже на участок надо идти. Но работа, в принципе, может с полчасика и подождать. Будем считать, что у меня обеденный перерыв. - Ну что ж, тогда отлично. У меня предложение: давай сейчас зайдем на работу к Антону (у нее, наверное, тоже скоро будет перерыв на обед) и пойдем втроем в парк - погуляем там немного, поговорим. Мороженым ее угостим. Ты как? - Да я не против. Только предлагать будешь ты. Хорошо? - Почему не ты? - осведомился Влад. - Я с ней хоть и общаюсь иногда, но не могу позволить себе вот так «назначать свидания». А ты - другое дело: приезжаешь редко и ненадолго, тем более - вы давно не виделись с ней… Словом, она не подумает ничего плохого. И, я думаю, согласится. Все будет отлично. - О, кей. Пусть так и будет. Я согласен. - Ну, тогда пошли. - Идем, дорогой. Но ты, надеюсь, знаешь, где она сейчас работает? - Знаю. Здесь недалеко. В банке, оператором. Они вышли из здания почтамта и направились к Сбербанку, который, впрочем, располагался в той же стороне, что и парк. Погода с утра была отличной, светило яркое солнце и небо без единого - даже самого малого и легкого - облачка поражало своей насыщенной синевой. Взглянув на него, Данила неслышно произнес: «Вот за этим синим небом - сам Космос! Там, там вся жизнь, а не здесь!». И тут… Сильный шум в ушах и предобморочное состояние вдруг нашло на него, и, мгновенно побледнев, он даже приостановился. «Но до Неба можно дойти лишь по земле - не забывай об этом, Наш маленький Брат» - в ту же секунду оглушительно, словно раскаты грома, раздался мощный Голос прямо у него в мозгу. Данила пошатнулся и, чтобы окончательно не потерять равновесия и не упасть, схватился рукой за стоящее рядом дерево. Влад обернулся. - Что с тобой? Опять сердце прихватило? - Наверное, да, - соврал Данила. - Видишь, какая жарища сегодня! - Присядем-ка на минуту. Давай сюда свою сумку! Тебе, брат, надо заканчивать с этой твоей работой. Как-никак, а полтинник мы с тобой уже почти разменяли. - Да куда тут пойдешь? Я в этом мире давно уже никому не нужен. - Ну, ладно. Ты посиди, отдохни, а я схожу - мороженого всем нам куплю. Я быстро. - Давай. Он ушел, а Даниил остался сидеть один, бледный и потрясенный только что пережитым небывалым для него Откровением и мало-помалу приходя в себя. Никогда раньше он еще не слышал Голоса. Постепенно он так глубоко задумался об этом, что перестал замечать что-либо вокруг. - А где ж ты, друг, наш третий друг? - вдруг донеслось до него, словно сквозь сон, шутливое пение Влада. - Где, где - далеко! Отсюда не видно, да, Дань? - вступилась за него Антон, тоже каким-то странным образом неожиданно оказавшаяся здесь. Данила, наконец, стряхнул свой полусон. Действительно, и Влад, и Антон стояли в двух шагах от него, добродушно посмеиваясь над его полуотсутствующим видом. Он стремительно встал, но тут же, пошатнувшись от начавшегося головокружения, свалился назад на скамейку. Сознание опять почти оставило его. - Что это с ним? - потихоньку спросила у Влада Антон. - Гипертония, - ответил ей Влад, тоже полушепотом. - Давление от жары подскочило. Сейчас это пройдет. - Эй, Данила! - сказал он уже подчеркнуто громко. - Вот, смотри, отличное мороженое! Мы с Антоном уже умяли свои порции. Ешь! Остывай! Но их «третий друг» уже почти пришел в себя. Он взял свой пломбир, подержал его в руках, и, приложив затем ко лбу и затылку онемевшие от жгучего молочно-сливоч-ного льда ладони, тут же почувствовал, что сознание прочно возвращается к нему. Дышать стало легче, и он улыбнулся. - Привет вам с того света! - сказал он. - Нет, не надо нам таких приветов. Ты так больше с нами не шути, - ответила Антон. - Хорошо, не буду. - Ребята, так мы идем в парк или не идем в парк? - сразу вновь взял быка за рога Влад. - Идем, конечно, - ответил спокойно Даниил. - Только сумочку твою дозволь пока мне немножко поносить! С этими словами Владлен, взвалив на плечо тяжелую почтовую сумку Данилы, решительно повернулся в сторону парка и, не оборачиваясь больше назад, энергично устремился вдоль Курортного Бульвара по направлению к входу в него. Данила и Антон на секунду оторопели. - Послушай, Дань, он что - всегда такой? Я имею в виду - такой прыткий? - спросила Антон. - Когда-нибудь я тебе расскажу пару занимательных историй на эту тему, - отозвался с усмешкой Данила. - А теперь - некогда. Надо догонять. Пошли. - Ну, пошли. Они догнала Влада уже в парке, и то лишь потому, что, оказавшись на широкой аллее, где местные художники выставляли на продажу свои работы, он остановился, заинтригованный, видимо, какими-то из этих полотен. Причем, даже когда они подошли к нему и стали рядом несколько позади, он этого не почувствовал. Надо заметить, что тут размещалась настоящая картинная галерея под открытым небом. Аллея в самом начале своем примыкала к обширной вымощенной камнем площади, и поэтому места было предостаточно, чтобы десятка два живописцев свободно могли разместить тут плоды своего творческого труда. Впрочем, около половины представленных здесь пейзажей, преимущественно - горных, не представляли практически никакого интереса и художественной ценности, поскольку явно были сориентированы на невзыскательный и сугубо потребительский вкус основной массы прибывших издалека курортников - чрезмерно яркие краски, явно усиленные контрасты и неестественные (такие, как розовый или оранжевый) оттенки закатного неба или отсветов гор грубо свидетельствовали об этом. Хотя, с другой стороны, попадались среди них и весьма интересные, оригинальные работы, смотреть на которые было истинным удовольствием. Но стоимость картин была довольно высока, и поэтому все вокруг на них глазели, но покупать - почти никто не покупал. Наконец, Влад их заметил. - Ты только посмотри, Даниил, какая вещь! - сказал он, совершенно не смущенный тем, что два его товарища едва его догнали и нашли здесь, среди огромной толпы. - Это же настоящий «сюр». Эх, если бы были деньги - обязательно купил бы ее себе и повесил дома на стенку! Так куда мы пойдем? - Пойдемте куда-нибудь, где людей поменьше, чтобы спокойно можно было посидеть, - сказала Антон. - И я за это, - поддержал ее Даниил. - Ну, тогда вперед, - сказал Влад, и хотел было снова рвануться к цели, но Антон со смехом остановила его. - Эй ты, ретивый конь! Не забывай, что ты здесь не один, и притом - среди вас двоих, как-никак, находится женщина! Разгоряченного коня словно окатили из ведра холодной водой: Влад мгновенно одумался и, густо покраснев, остановился, подождал всех и теперь пошел рядом, не давая больше повода для косых взглядов в свою сторону. Парк, в который они вступили, покинув раскаленную солнцем открытую площадь рядом с Нарзанной галереей и Колоннадой, сразу погрузил их в прохладу и густую тень старых елей, кленов, ясеней и берез, окаймляющих с обеих сторон русло горной речушки Ольховки. Парк этот был, пожалуй, самой большой достопримечательностью их родного курортного Кисловодска. И действительно, это был настоящий «зеленый музей», раскинувшийся на огромной (в масштабах города) и крайне живописной территории. Здесь было все: пологие и широкие долины сочетались с высокими и даже скалистыми горами; рядом с бурно скачущей по каменистым порогам Ольховкой находился Зеркальный пруд, водная гладь которого всегда была так спокойна, что и на самом деле напоминала собою гигантское обращенное к небу зеркало; живописнейшие леса, состоящие из более чем трехсот видов деревьев и кустарников (среди которых были не только обычные липы, ясени, ивы или тополя, но также и более экзотические: пихта бальзамическая, дуб черешчатый, сосна кавказская крючковатая, ель восточная, и другие) нередко сменялись высокогорными альпийскими лугами, не менее богатыми травами и полевыми цветами. Были здесь и сосновая роща с живописной группой скал из красно-розового песчаника, называемых Красные Камни, одна из которых стояла увенчанной величественной скульптурой горного орла - символа Кавказских Минеральных Вод; и - выше по склону Джинальского хребта - другая группа скал не менее причудливой формы - Камни Серые; и, наконец, были в парке даже и Синие Камни (получившие свое название по бледно-голубоватой дымке, то и дело парящей над ними), где, если верить различным книгам-путеводителям, «причудливые ниши, разделенные столбами, образуют галереи, висящие над проходящей внизу туристической тропой к вершине горы Седло». Чем дальше наша «неразлучная троица» углублялась в Курортный парк, тем реже им навстречу попадались прогуливающиеся по терренкурам отдыхающие. Наконец, подходящая скамейка в довольно тихом и безлюдном месте была отыскана, и, слегка подуставшие, они с удовольствием разместились на ней. - Эх, сейчас бы еще по одному мороженому! - мечтательно сказал Влад. - Что-то я притомился, пока мы сюда дошли. - Это с непривычки - посмеиваясь, ответил Данила, кивнув Антону на свою набитую до отказа тяжелую почтовую сумку, которую Влад тащил на себе все это время. - Вот поработаешь у нас еще годик-другой - и пройдет. - Нет, лучше уж вы к нам! - отпарировал Влад известной остротой из «Бриллиантовой руки». И. имитируя жестами рук игру на гитаре, он спел: Офелия, Гамлетова девчонка, ага, Спятила, братишечки, с ума. Ей-богу! Потому как датская сторонка, ага, Похлеще чем наша Колыма. - А скажи, - перешел на серьезный тон Влад, - ты уже прочел ту книжку, что я тебе дал? - «Оранжевую»-то? - Да. - Просмотрел. Читать ее подробно мне никчему - я ведь не режиссер экспериментального театра-студии, как ты, и не ищу внутреннего раскрепощения. - Да, согласен, - сказал Влад, - книга больше практическая, чем теоретическая. - Но зато я нашел и перечитал свои старые конспекты Ошо. - Какие-такие конспекты? - Не помнишь? Да ты же сам привез мне однажды фотокопии страниц одной его, этого Раджниша, книги - «Путь Тантры». - Ага, теперь вспомнил. Тоже очень неслабая книжечка. Как на твой взгляд? - Может быть. - Ну и что ты скажешь? - Видишь ли, у нас с тобой разные взгляды на все это, - попытался уклониться от объяснения Данила. - Ну а все-таки? - не унимался Влад. - Если честно, чем-то мне этот Раджниш немного напоминает Жириновского. - Жириновского?! Ну, ты, брат, загнул! - Да. Только один - как бы политик, а другой - тоже как бы духовный философ. - Не пойму, что ты имеешь в виду? - А что тут непонятного? - вмешалась Антон. - Этот Жириновский мягко стелет, да жестко спать. Так, наверное, и ваш Раджниш, хотя, если честно, то я даже не знаю, что он за птица. Понятия о нем не имею! - Антон верно сказала: и вашим, и нашим, а в итоге - ничего: сон на голом полу, - буркнул Данила. - И откуда ты это заключил, позволь тебя спросить? - уже довольно сухо отозвался Влад. - Ну, об этом надо слишком долго говорить или не говорить вообще. Целую книгу надо написать. Давай лучше сейчас не будем об этом. - Ладно, вы тут философствуйте себе на здоровье, а я пошла, - неожиданно прервала их Антон. - Уже без пяти час. Я и так, можно сказать, уже опоздала. И бросив на ходу «Счастливо!», она тут же быстро зашагала к выходу из парка. - Стой, Антон. Стой! Подожди! Еще одну минуту! - после нескольких секунд замешательства принялся останавливать ее Влад. Данила же попросту остолбенел: ему показалось, что Антон просто-напросто обиделась из-за их невнимания и эгоизма, и сердце его сжалось от стыда. Но она остановилась и сказала: - Ну что еще? Я, вправду, опаздываю. - Послушай, Тонечка, - сказал Влад на удивление мягко и ласково, - мы с Данилой хотели предложить тебе совершить с нами одно не очень трудное, но зато оч-ч-чень интересное путешествие. - Путешествие? - недоуменно повторила Антон. Данила в немом изумлении уставился на Влада: ни о каком путешествии они с Владом никогда и речи не вели! - Да, - преспокойно подтвердил Владлен. - А что тут такого? Скажи, ты была когда-нибудь на Бештау? - В смысле? - опять не поняла Антон. - Ну, в смысле не на ж/д станции «Бештау», конечно. Не там, где электрички останавливаются. А на самой горе? На вершине? - Нет, не была. - А мы вот с Данилой решили на днях покорить главную вершину Бештау, - хвастливо заявил он. - Пойдешь с нами? - Куда? На вершину? - Ну да. А что? - Вы чего-нибудь полегче не могли мне предложить? - смущенно пошутила она в ответ. - Полегче - это неинтересно, - сказал Влад. - Ну, так пойдешь? - Не знаю. Я подумаю. А когда? - В это воскресенье, - не сморгнув глазом, отрапортовал преспокойно Влад. - Электричка отходит с вокзала без десяти минут семь. Утра, разумеется. Место встречи - последний вагон. Быть в спортивной форме. Все ясно? - Ясно. Ладно, я пошла. И она быстро скрылась за поворотом аллеи. |