ЧЕРЕЗ РАССВЕТ (роман) Глава 11
После столь утомительного восхождения, как только наша «троица» достигла главной вершины и успела насладиться первыми впечатлениями от увиденных оттуда необозримых далей, перед ними встала необходимость найти где-нибудь подходящее местечко для основательного и неторопливого отдыха на лоне столь величественной природы. На самой вершине отдыхать было негде, поскольку, как уже упоминалось, вся площадка на ней была занята неким «военным объектом» (скорее всего, станцией связи) за колючей проволокой, где денно и нощно дежурили сторожа. Обойдя кругом станцию по вьющейся вдоль забора узкой тропке, компания трех друзей решила несколько спуститься вниз и осмотреть близлежащие живописные скалы, надеясь там как отобедать, так и отдохнуть, а заодно и вдоволь налюбоваться открывающимися оттуда захватывающими дух горными пейзажами. Спуск по ведущей туда каменистой тропе был совершенно неутомительным, и уже через каких-нибудь десять минут наши гордые удавшимся восхождением путники оказались среди новых поражающих воображение «чудес Природы». Действительно, здешние скалы производили впечатление причудливой сказочной страны, населенной, по меньшей мере, гномами и троллями. (На сама же деле, как утверждала легенда, это были развалины Храма Солнца древних скифов).Тут было много необычного: сама скала казалась огромным круглым камнем, глубоко вросшим в землю над самым обрывом с восточной стороны Большого Тау. Вся она сверху была испещрена более мелкими (хотя и выше человеческого роста) обломками и валунами, среди которых вились тропинки, густо заросшие по краям желто-зелеными травами. Кустов и деревьев здесь было немного, зато везде обращали на себя внимание различные странные пещеры и миниатюрные пещерки, открытые площади и площадки, словно и впрямь некий маленький волшебный народец облюбовал это место для своих веселых игр и таинственных мистических обрядов. Разместившись здесь, трое наших неутомимых «бештаупокорителей» смогли, наконец, дать отдых своим усталым ногам, и, наоборот - работу уже давно жаждавшим ее пустым желудкам. Поэтому из рюкзаков были немедленно извлечены на свет различные съестные припасы - огурцы и помидоры, колбаса и сушеная рыба, вареные куриные яйца, хлеб, сыр, соль, лук - как репчатый, так и зеленый, а из напитков - компот, минеральная вода и даже (из рюкзака Влада) пиво. Все это было разложено прямо на земле, верней - на скатерти, расстеленной на выступающем наружу широком плоском камне. Антон, как единственная тут женщина, выказалась взять на себя роль «хозяйки дома», в результате чего уже через каких-то пять минут «стол» их был умело и красиво (если только это слово уместно при данных обстоятельствах) сервирован и вся компания, усевшись кругом на собственные пустые рюкзаки, принялась подкреплять свои силы едой и питьем. - А ты еще не хотела идти, Антон, - сказал, причмокивая от удовольствия, Влад. - Где еще ты сможешь так вкусно и с удовольствием пообедать? Рестораны отдыхают! - Этому бы только пообедать, - в шутку съязвил Даниил.- Видишь, Антон, какую «солидность» (он показал на выпирающий животик Влада) без нас нагулял. - А как же! - поддержал шутку Влад. - Я теперь, как-никак, начальство. Режиссер и директор театра, понимаешь! А начальство должно быть солидным - иначе просто уважать перестанут. - А мы с тобой, Данька, как были в школе дистрофиками, так ими и остались! - добавила с прямодушным смехом Антонина. Все рассмеялись. Пообедав, они расположились на отдых каждый по-своему. Неугомонный Влад залез в какой-то «каменный мешок» - прохладную расселину между двумя пластами скалы и разлегся там, подстелив под себя огромную охапку сухой травы, а на нее скатерть, и уложив под голову свой рюкзак. Антон выбрала место на траве рядом с другим вросшим в землю огромным валуном, а Даниил придвинулся как можно ближе к обрыву скалы и зачарованно, с замирающим от страха и восторга сердцем смотрел как внизу волнуется, колеблемое прохладным ветром, сине-зеленое лесное море. Все молчали - каждый был занят собственными думами.
Храм Солнца скифов Данила вспомнил, что вчера вечером он не успел закончить одну срочную работу и, на всякий случай, захватил с собой сюда, на Бештау, свои наброски (ибо это был черновик рассказа, который он задумал написать в надежде опубликовать в городской газете «Кисловодские вести»). Достав из рюкзака несколько мелко исписанных, с многочисленными вымарываниями или, напротив, вкраплениями, листов, он решил закончить правку текста и, если позволит время, то и переписать рассказ набело. Расположившись поудобнее над самой бездной и иногда подолгу задумчиво уносясь взглядом куда-то в даль, он мало-помалу довел текст своего небольшого рассказа до нужной ясности и краткости. «Возможно даже, - подумал он, стараясь взглянуть на свой рассказ со стороны, - получилось слишком уж кратко». Но мысль о том, что газета-то небольшая, и поэтому, если не сделать свой материал размером не более двух машинописных листов, его просто не напечатают, успокоила его творческую совесть. И он принялся теперь переписывать рассказ набело. Эта работа не заняла много времени, и уже через десять минут скромного объема рассказик под названием «Странная победа 9-го «А» разборчиво и аккуратно был запечатлен на трех тетрадных листах. Даниил стал еще раз перечитывать его и весь ушел в воспоминания (рассказ его состоял из трех как бы «миничастей» и был основан на реальных событиях - событиях его школьной и теперешней жизни):
СТРАННАЯ ПОБЕДА 9-го “А” 1
Лекция о легендарной “стране Богов” - Шамбале - подходила к концу. Лектор, человек уже не молодой и, по всему видно, умный и выдержанный, к концу своего выступления окончательно завладел вниманием аудитории - люди сидели, буквально, не шевелясь. - И закончим мы, - произнес он торжественно последнюю фразу, - вдохновенной поэзией из Космических Легенд Востока: “На вершинах, где начинаются реки, где вечные льды сохранили чистоту вихрей, где пыль метеоров приносит от Дальних Миров доспех очистительный - там возносящее сияние башни Великого Приходящего, который неустанно трудится на благо человечества”. Сила этих слов настолько захватила сердца пришедших сюда людей, что, казалось, они боялись перевести дыхание. Затем, все возрастая, словно гул горного обвала, со всех сторон раздался возбужденный, одобрительный ропот, и даже аплодисменты. “Спасибо за чудесную беседу - мы получили большое удовольствие”, - заявили с первых рядов. Последовало еще несколько восторженных восклицаний... Лектор, очень спокойно отреагировав на этот взрыв восторга, посмотрел на часы. - Есть ли ко мне вопросы? У меня в распоряжении десять минут свободного времени. И если кто-то хочет что-либо уточнить - пожалуйста, спрашивайте. Вопросы тут же были заданы, и самые разнообразные. Кратко и точно отвечая на них, этот спокойный человек, казалось, еще больше укрепился в доверии и симпатиях очень довольной и пришедшей в светлое, благожелательное настроение публики. - Вы только что сказали, - прозвучал голос с задних рядов, - что каждый человек в своей жизни непременно пережил что-либо феноменальное и необычное. А могли бы Вы привести такой случай из Вашей собственной жизни? Было бы очень интересно услышать именно Вашу историю. Все смолкли, словно по команде - вопрос заинтриговал. Смолкли и ждали ответа. А человек на сцене, внешне все такой же невозмутимый и серьезный, на несколько мгновений словно бы весь глубоко ушел внутрь самого себя..
. 2 Утром, перед уроками, в школе: - Здоров, дистрофик. Сегодня будешь в волейбол играть вместе с нами. - В волейбол? Я же не умею... - Знаем, что не умеешь. Но больше некому: Санек заболел, а Вовчик вчера на футболе ногу подвернул. Некому, ты понял? - Нет, я не буду. Играйте сами, без меня. - Ты че, в натуре? Совсем обалдел? Говорят тебе: команду набрать не можем - нужно шесть человек, а у нас пять. Сегодня - соревнования: наш 9-й “А” с 9-м “Б” играет. - Ладно, я приду. - Гляди. Не придешь - пеняй на себя: по башке настучим. Козел ученый!. Потом, перед соревнованиями, в раздевалке: - Слышь, анекдот вспомнил. Хочешь, расскажу? Короче, сидит дистрофик в туалете на горшке, и тут раз - ветром форточку открыло. Ну, он из туалета и кричит: “Сестра, - кричит, - сестра. Закрой форточку: с горшка сдувает”. - Га - га - га. - А еще анекдот: лежит дистрофик в больнице на кровати. Муха залетает в окно и садится на него. Он: “Сестра. Отгони муху. Всю грудь истоптала...” - Га - га - га. В натуре - это про нашего дохлятика. Как он только сегодня с нами играть будет - я без понятия. - Да лишь бы на площадке нарисовался - больше нам от него ничего не надо. Сами как-нибудь сыграем. На соревнованиях: - Эй ты, твоя подача. Бери мяч, подавай.
Он взял мяч, и - следуя примеру других - подбросив, ударил с размаху по нему ладонью. Будь что будет. Мяч, хоть и не с силой, но все-таки по прямой линии и над самой сеткой, спикировал на площадку противника. И - о, чудо! - его никто не отразил. Все растерялись - и зрители, и обе команды. Очко. Еще подача. Он опять подбросил мяч и опять нанес по нему удар, на этот раз поуверенней, потверже, и - кулаком. Удар вышел, как из пушки: мяч, словно ядро, пронесся над самой сеткой в угол игрового поля 9-го”Б”. Те, видимо, до сих пор не верили своим глазам - после первого гола лишь слегка насторожились. На этот раз игрок их среагировал, но отбил мяч столь неуклюже, что тот сразу вышел за пределы площадки для игры. Еще очко. По залу прокатился ропот... Еще подача. Опять удар кулаком, и, закрутившись, ядро-мяч, неожиданно сменив направление полета, поразило противоположный угол поля. Третье очко. Все переглядывались - не то в недоумении, не то возбужденно. Поднялся шум: выкрики, смех, упреки - все слилось в сплошной гам. Он опять взял в руки мяч: четвертая подача подряд. Зал затих. Слегка подбросив, нанес удар кулаком по упругой, звонкой “щеке” этого игрального “божка”. Команда напротив стояла, стиснув зубы: “Позор. Позор. Ну, на этот раз ни за что не пропустим”. И - подача отбита. Но так неудачно отбита, что игрок под сеткой одним ударом вогнал мяч в пол 9-му “Б”. Опять очко. Что тут началось. Все вокруг пришло в веселое возбуждение. Но он стоял спокойно и опять держал мяч в руке. Снова все затихли: пятая подача. Удар. Мяч со свистом и с огромной силой промчался над сеткой, ударив прямо в центрального игрока. Тот, хоть и был, несмотря ни на что, застигнут врасплох, но все-таки отбил подачу, послав мяч высоко вверх, под самый потолок спортзала. Началась яростная схватка между двумя командами, и много раз мяч переходил с одной половины поля на другую и обратно... И все же пятый гол подряд был забит команде 9-го “Б”. Наконец, на шестой подаче мяч был утерян, и право вводить его в игру получил противник. Волейбольная борьба становилась все упорней и упорней, страсти команд накалялись. Право подачи то и дело переходило от одной команды к другой... И вот оно завершило свой законный круг, и он опять занял место подающего игрока. И вот опять - пушечный удар, и мяч-ядро, со свистом рассекая воздух, бьет в самое уязвимое место обороны противника. Гол. Новая подача - и снова гол... Команда - его команда - побеждает. После соревнований: - Ну, ты, дистрофан, ну, ты в натуре - ты даешь! Где ты так классно подавать научился? - Сам не знаю. Нашло на меня что-то... Я в волейбол вообще играть не умею. Так получилось. 3
Он помолчал еще несколько секунд. - Простите, - наконец, заговорил он, - но я не буду сейчас рассказывать о себе. Хотя такой случай в моей жизни действительно был - я только что вспомнил его. Но и ваш вопрос тоже не хотелось бы оставить без ответа. Поэтому я зачитаю вам сейчас небольшой фрагмент из одного письма Елены Ивановны Рерих - в нем эта великая Подвижница ХХ века рассказывает эпизод из своей жизни, который, думается мне, по смыслу аналогичен тому, что и со мной произошло много лет назад, хотя и в меньшем масштабе и в иной сфере... Итак, послушайте. И он, раскрыв большой том и быстро отыскав там нужное место, прочел: “... В дни моей ранней юности, - вспоминала Елена Ивановна в 1936 году в одном из своих писем к единомышленникам и ученикам, - я занималась музыкой, на что у меня были особые способности. Однажды мне предстоял публичный экзамен, и я должна была исполнить несколько музыкальных произведений, в том числе прелюдию и фугу Баха. Оставался всего один день до экзамена. В отчаянии я села за рояль, зная отлично, что за один день разучить и выучить Баха немыслимо. Но все же решила сделать все, что в моих силах. Проиграв несколько раз по нотам, я решила испробовать, насколько я смогла запомнить, и тут совершилось чудо - вся фуга стала четко передо мною, и мои пальцы как бы сами собой заходили по клавишам. И от начала до конца без единой ошибки и с необычайным воодушевлением я проиграла и прелюдию, и фугу. Но помимо необычности такого мгновенного заучивания, когда я исполняла фугу на экзамене перед целым конклавом профессоров, я снова исполнилась особого вдохновения и удостоилась восторженного приветствия со стороны профессоров. Этот случай тоже был проявлением огненного Луча. Луч коснулся ”чаши”, и вспомнилось давно знакомое”. Даниил Тулин.
Закончив чтение и как бы очнувшись от прошлого, он увидел, что и Влад, и Антон спят. И он тоже, примостившись между двух каменных плит, решил последовать их примеру, чтобы как следует набраться сил перед немногим менее трудным (это он знал по опыту), чем путешествие сюда, возвращением назад, домой. Он заснул, и все они проспали еще около часа.
- А-а-а-а!!! - заорал вдруг из своей пещеры благим матом Влад. - А-а-а!!! Спа-си-те! А-а-а-а!!! Крик был такой натуральный, что напугал бы любого. Остальные двое - Данила и Антон - мигом вскочили на ноги и, не сразу очухавшись ото сна, стали растерянно озираться кругом. - Ну ты, в чем дело-то? - наконец, хмуро спросила Антон. В ответ Влад в своем «каменном мешке» состроил потешную гримасу и, не в силах больше сдерживаться, начал корчиться от смеха: - Мы проспали второй обед! - ответил он сквозь слезы, которые уже выступили у него на глазах. - Второй обед проспали, ха-ха-ха! - Ах ты, Пончик проклятый! - крикнула Антон, и в шутку бросилась на него с кулаками. - А вот, не надо было подшучивать над моим животиком, - ответил тот, отбиваясь и продолжая давиться от смеха. Данила только плюнул в досаде. - Вот теперь мы верим, - сказал он, хмурясь (ибо ему подобные шутки-стрессы никогда не нравились), - что ты не зря целых пять лет ел хлеб в государственном театральном институте! - Ладно, ребята. Мне просто скучно стало лежать там одному, вот я и… - Вот ты и… Я чуть заикой из-за тебя не стала, - ответила ему Антон. - А ты, Данила? Тоже напугался? Ну, признавайся. - Не успел. Не мог понять, в чем дело, - хмуро ответил тот. - Смотрю по сторонам - вроде, никого. И что, думаю, он орет-то? Змея к нему, что ли, в штаны заползла? Антон расхохоталась - Да не дай Бог, - сказал Влад. - Что, Владик, боишься больше никогда папой не стать? - съязвила, уже мягко, Антон. - Боюсь.
Так, окончательно придя в себя после нечаянного дневного сна, вся компания стала теперь готовиться в обратный путь - к спуску с Большого Тау и возвращению домой. (Примечание: в качестве иллюстрации к этой главе см. также фотоальбом "Храм Солнца скифов" в разделе "Фототворчество")
|